Души предков над нами парят,

Обережный кружа хоровод.

Днем и ночью они нас хранят,

Когда славим делами свой Род.

ВЕЛИКАЯ ТАРТАРИЯ

Как светлый Гамаюн и тёмный Сирин —
две сущности двуглавого орла,
так значился Элизиумом Ирий,
а Тартаром считалась Ир-кала.

То ли сон, то ли фантазии, не знаю, не думал над этим, не закрепил программой в пространстве, или где там всё это закрепляют?  Да и чем закрепляют, пока НЕЕ   ЗНАААЮЮЮЮ .

Но все происходящее вижу, слышу, осязаю, обоняю и ощущаю на вкус Я, а может и не Я, а кто-то другой. Непривычно всё как-то

В зеркале, как в мультике, такие лица, рожи, маски показывались, что прям, дрожь пробирала. Но это было в начале, когда я видел себя — то амёбой, то земноводной рептилией, то пернатым созданием, то ягодкой, то овощем, то фруктом, а то, вообще, камнем.

Друзья! Два года назад я разместила у себя на сайте замечательное стихотворение, которое нашло отклик у многих из нас «Не говори Богам, что ты в беде…»  . А недавно со мной на контакт вышел автор этого стиха Александр Гусарин, и предложил второй вариант, переработанный, который мне так понравился, что я решила поделиться им с вами со всеми.

И так: -«Не говори Богам, что ты в беде…»

Ко мне Муза подошла, тетрадь с ручкой подала.

Подвела к столу поближе и как — будто невзначай,

Стул, ногою пододвинув, — на вопросы отвечай.
На какие там вопросы? — молча ей в глаза смотрю,

-Те, что в голове собрались перед сном? — ей говорю.
И на те, и на другие, когда ехал на Алтай.

Целый ком собрал дорогой. По порядку отвечай.
Сел к столу, открыл тетрадку, авторучку расписал.

Меня Муза навещала, пожурила, не серчала,

Говорит: — Ну, что дружок, написал ты мой стишок?:

Я любезно отвечаю: — Посиди, попей-ка чаю,

 Я вот, только допишу все обстоятельно скажу.

— Доктор, я болен.
— Голубчик, а чем вы больны?
— Слух мой ослаб.
— Я не слышу шептанья Луны,
Хохота трав, бормотанья подземных корней.
Переговоры ворчливых прибрежных камней…
Нем и обычно болтливый берёзовый лист,
Птиц мне не слышно — лишь щебет какой-то и свист…

Это стихотворение лечебное. Оно внесет в Ваш мир успокоение, даст телу здоровье, Душе – исцеление. Читайте его чаще и получайте наслаждение!
Когда его читаете, необходимо ярко представлять себе все, о чем говорится в тексте. Можно сделать паузу и поработать с воображением, скажем, дополнительно попросить прощение у какого-то конкретного лица или погонять энергетический шар в тех местах, где у Вас что-то болит. Включайте фантазию, воображение! Верьте в сказанное и положительный результат обязательно будет! Здоровья Вам!

Как нибудь

Как нибудь, как нибудь

Завершу я познания путь.

Там я встречу улыбку твою,

И о счастье я песню спою.

Замолчала вся округа. Перебрал я нотный стан, взял гармошку из комода, подумал: дай сыграю сам.
Чуть пробежался по басам, да перешел на голоса. Потом их взял, объединил… Скрипичный ключ мне все простил.

Ты сшей одежду для души, ведь ей неловко…

Её знакомые давно форсят в обновках,

На ком-то шаль из равнодушия с камнями,

На ком-то злоба и двуличие с шипами.

А кто-то платье сшил вечернее из лести,

Кому-то нравится носить наряд из мести,

А ты одета в простоту и состраданье…

Они не в моде и остались без вниманья.

Там, где в поле Иван — чай, всех по — особому, встречай.

Там люди весело живут, танцуют, водочку не пьют.
Ты сразу в душу к ним не лезь, стой, помолчи, сочти за честь.

У них особый свой уклад, хотя гостям, народ тот, рад.
И праздник знают и охоту, когда с полей идут охотно

Скажите, где вы были,
Когда чужие кони поднимали пыль,
Когда кривые сабли головы рубили
И на крови сквозь кости рос ковыль?

Где были вы, когда на Поле Куликовом
За Русь сражался инок – Пересвет,
Где каждый третий пал в бою суровом…
Где были вы, скажите, где ваш след?

Не говори Богам, что ты в беде. 
Скажи беде, что ты всегда с Богами! 
Они и ныне, с нами есть везде, 
Что на земле, что там, за облаками! 

Слышу, голос: тихий — тихий появился в голове.

А может, это та сорока, что носит новость на хвосте?
Подождал. И снова слышу, голос явно для меня

И выхватывает рифмы, как каштаны из огня.
Я, уселся поудобней, приготовился писать.